Теперь банк метал Лавалетт. Он чувствовал тихое нарастание азарта и, сдерживая себя, откинулся назад. Через полчаса третий партнер уже играл на визитные карточки, где записывал цифры. А китаец продолжал взвинчивать ставки; когда они достигли поистине сумасшедшего уровня, лицо третьего игрока обмякло и побледнело — он проиграл очень много и опять должен был записать крупную цифру. Когда он подсчитал сумму проигрыша, карандаш выпал у него из рук. Лавалетт пристально посмотрел на него и, не дав ему открыть рот, обронил: — Карты перемешались… Я только сейчас заметил… Последние девять партий не в счет… — С этими словами он опять подвинул к третьему игроку все жетоны. Не поднимая глаз, Лавалетт снова перетасовал карты, потом сказал: — Давайте сделаем перерыв. Затяжка-другая опиума не помешает. Они встали. В соседней комнате третий попрощался, Лавалетт пожал его дрожащую, влажную руку. — Вы дадите мне реванш, — по традиции произнес он и кивнул. На террасе Лавалетт столкнулся с Гэм. — Может быть, вернетесь в гостиницу? — предложил он. — Я в большом выигрыше и не хотел бы сейчас уезжать. Слуга вас проводит. Полагаю, мы еще увидимся… — Я как раз собиралась уехать, — ответила Гэм, — хотела только срезать для своей комнаты несколько веток тамаринда. Надеюсь, вам удастся сдержать игру… — Если не терять контроль над ней, все получится. — Игра ли это в таком случае или только регулирование?.. — Дело не в ставках, а в напряжении… лишь поначалу… потом о ставках забываешь… — Забываешь… — повторила Гэм. К ним подошел хозяин дома. — У вас такие красивые служанки, — сказала Гэм. — Особенно одна, молоденькая, с синими глазами… они так странно сочетаются с ее смуглой кожей… — Она подала китайцу руку. — Завтра я буду играть в поло… Лавалетт хотел проводить ее, но Гэм не позволила. — По этим ступеням мне хочется сойти в одиночку… есть одна мысль… хочу поиграть ею, пока спускаюсь… Внизу она еще раз оглянулась через плечо и улыбнулась — стройная шея и гибкая спина в глубоком вырезе платья. Лавалетт молча лежал в курительной комнате на циновках; китаец расположился напротив, извлек из серебряной коробочки слезку опиума, поднес к огню, подождал, пока она не вскипела коричневым золотом, затем поместил в трубку и тщательно примял. Дым черными клубами висел под потолком. Наркотик проникал в кровь и наполнял этот час мощью раскованной фантазии, которая дарила Лавалетту яркие краски и аромат приключения. Бесшумно отворилась дверь, в комнату проскользнула аннамитка. Замерла у стены. Лавалетт отмахнулся от нее. Китаец шевельнул рукой — девушка исчезла. — Отчего вы отослали девушку?.. — сказал Лавалетт. — Я думал, она вам неприятна… — Сейчас нет… Китаец приоткрыл глаза. — Простите, не знал… но звать ее снова, пожалуй, не стоит… — Разумеется, — спокойно сказал Лавалетт и поднялся. — Идемте играть… Кое-кто из гостей еще сидел за картами. И выпито было много. Лавалетт потребовал крепких напитков. Игра возобновилась. Банк метал один из англичан. Лавалетт не следил за картами. Им овладел азарт. И теперь, уступив этому капризу, он как
Made with FlippingBook - professional solution for displaying marketing and sales documents online