144
Стивен Кинг: «Темная Башня» стоял на бочке. – Может, сначала нам лучше послушать его. В общих чертах план у меня есть, но на основе рассказа Бротигэна можно будет кое-что уточнить. 5 Ночь в Тандерклепе – синоним черноты: ни Луны, ни звезд. И однако, если б мы стояли у пещеры, где Роланд и его друзья только что разделили кхеф и собирались слушать магни- тофонные пленки, оставленные Бротигэном, мы увидели бы два красных уголька, плавающих в этой продуваемой ветром черноте. А если бы поднялись по тропке, которая огибала Стик- тете к этим самым плавающим уголькам (опасное предложение, учитывая окружающую чер- ноту), то натолкнулись бы на семиногого паука, сидевшего на странно «сдувшемся» теле му- танта-койота. Этот кан-тои-тете с самого рождения был обречен на быструю смерть, с пятой лапой, торчащей из груди, с бесформенной желеобразной массой, напоминающей вымя, ко- торая болталась между задних лап, но его плоть насытила Мордреда, а кровь, выпитая в не- сколько долгих глотков, сладостью не уступала церковному вину. Здесь, по правде говоря, с едой никаких проблем, живности хватает. У Мордреда не было друзей, которые могли бы пе- реносить его с места на место с помощью семимильных сапог телепортации, но путешествие от станции «Тандерклеп» до Стик-тете нисколько его не утомило. Он услышал достаточно, чтобы понять план своего отца: внезапная атака на лежащее внизу поселение. Защитники, конечно, многократно превосходили их числом, но бойцы Ро- ланда преданны ему по гроб жизни, а внезапность – очень мощное оружие. И стрелки, как мог сказать бы Джейк, становятся fou, становятся одержимыми, когда 90 у них закипает кровь, и ничего не боятся. И такое вот бешенство, или безумие, или одержи- мость еще более мощное оружие. Мордред, похоже, уже родился с огромным запасом знаний. Он знает, к примеру, что его Алый отец, располагая теми же сведениями, которые сейчас известны Мордреду, немед- ленно послал бы сообщение о появлении стрелка директору Девар-тои или начальнику служ- бы безопасности. А потом, этой ночью, только чуть позже, ка-тет, пришедший из Срединного мира, подвергнулся бы нападению. Убитые во сне, они не смогли бы помешать Разрушителям и дальше спокойно работать на Короля. Мордред родился, не зная, что это за работа, но на логику своего мышления ему грех жаловаться, да и слух у него острый. Теперь он понимает, к чему стремятся стрелки: они пришли сюда, чтобы заставить Разрушителей прекратить свою работу. Мордред может это предотвратить, все так, но его нисколько не интересуют ни планы, ни честолюбивые замыслы Алого отца. Он уже понимает, что больше всего ему нравится горькое одиночество изгоя. Наблюдать за происходящим с холодным интересом ребенка, ко- торый смотрит на жизнь и смерть, войну и мир в муравейнике, расположившемся под стек- лянным колпаком у него на столе. Он позволит ки’-даму убить своего Белого отца? Пожалуй, что нет. Это удовольствие Мордред прибережет для себя, и у него есть на то причины; уже есть причины. Что же каса- ется остальных, молодого мужчины, женщины с ногами-обрубками, мальчишки… да, если ки’-дам Прентисс сможет воспользоваться моментом, пусть убьет любого или всех троих. А он, Мордред Дискейн, вмешиваться не будет, пусть игра идет честно. Он будет наблюдать. Будет слушать. Он услышит крики, учует запах горелого, увидит кровь, пропитывающую землю. И тогда, если он сочтет, что Роланду эту партию не выиграть, ему, Мордреду, придет- ся сделать свой ход. В интересах Алого Короля, если придет к выводу, что идея хорошая, но в действительности в собственных интересах и по своей причине, которая на самом деле очень проста: Мордред голоден . А если Роланд и его ка-тет и на этот раз возьмут верх? Победят и продолжат путь к Башне? Мордред не думает, что такое возможно, ибо он, пусть и по-своему, тоже член их ка-
Fou — безумный, бешеный ( фр .). 90
Made with FlippingBook - professional solution for displaying marketing and sales documents online