190
Стивен Кинг: «Темная Башня» – Да, босс, я.
Что он тут делал до горна? Все, даже Разрушители, знали, что Финли-Горностай любит поспать. Но только в спокойное время. В этот самый момент Пимли принимал у себя Господа Бога (хотя, по правде говоря, задремал, стоя на коленях, когда какой-то глубинный инстинкт предупредил, что он не один на первом этаже Шэпли-хауза). Конечно же, Пимли не мог грубо оборвать разговор с самим Господом, поэтому закончил молитву: «Даруй мне Твое благосло- вение, аминь!» – и лишь после этого поднялся, поморщившись. Его чертовой спине не нра- вился этот огромный, далеко выдающийся вперед живот. Финли стоял у окна, подняв «Миротворца», рассматривая его в тусклом свете, повора- чивая из стороны в сторону, чтобы полюбоваться изящной насечкой на металлических пла- стинах рукоятки. – Это тот самый револьвер, что отправил Камерона в мир иной, так? – спросил Финли. – Насильника Камерона. Пимли кивнул: – Будь осторожен, сынок. Он заряжен. – Шесть патронов? – Восемь! Или ты ослеп? Ради Бога, посмотри на размеры цилиндра. Финли смотреть не стал. Вернул револьвер Пимли. – Я знаю, как нажимать на спусковой крючок, умею, и этого достаточно, когда дело ка- сается оружия. – Да, если оно заряжено. Что ты здесь делаешь в такой час? Почему мешаешь человеку вознести утреннюю молитву? Финли пристально смотрел на него. – Если я спрошу, почему нахожу тебя за молитвой, одетым и причесанным, а не в хала- те и в шлепанцах с одним открытым глазом, что ты мне ответишь? – Я нервничаю. Вот и все. Полагаю, ты тоже. Финли улыбнулся, обаятельно. – Нервничаешь? А может, лучше сказать, что тебя трясет от волнения, ты не находишь себе места, не знаешь, куда приткнуться. – Пожалуй… да. Улыбка Финли стала шире, но Пимли решил, что искренности в ней маловато. – Мне это нравится! Очень нравится! У меня нервы! Нервы! – Нет, я нервничаю, – поправил его Пимли. – Мы говорим так. Улыбка Финли поблекла. – Я тоже нервничаю. Не нахожу себе места. Не знаю, куда приткнуться. – Опять отметки на Глубокой телеметрии? Финли пожал плечами, потом кивнул. Проблема с Глубокой телеметрией состояла в том, что никто не знал, что именно она измеряла. Возможно, телепатию, возможно (не дай Бог), телепортацию, а может, колебания в структуре реальности, свидетельствующие о ско- ром крушении Луча Медведя. Никто не имел об этом ни малейшего понятия. Но за последние четыре месяца, или около того, оживали все новые и новые приборы, которые ранее стояли темными и потухшими. – Что говорит Дженкинс? – спросил Пимли. Сунул «Миротворца» в плечевую кобуру, приблизив нас на шаг к тому, что ты не захочешь слышать и о чем я не хочу говорить. – Дженкинс говорит то, что выскакивает из его горла на летающий ковер языка. – Фин- ли из Тего пренебрежительно пожал плечами. – Поскольку он не знает, что означают симво- лы на дисках и дисплеях Глубокой телеметрии, как ты можешь спрашивать его мнение? – Спокойно. – Пимли положил руку на плечо начальника службы безопасности. Уди- вился (и слегка встревожился), почувствовав, что тело Финли под отлично сшитой рубашкой от «Тернбулл-и-Ассера» чуть вибрирует. А может, и дрожит. – Спокойно, дружище! Это всего лишь вопрос. – Я не могу спать, не могу читать, не могу даже трахаться, – вздохнул Финли. – Кля- нусь Ганом, пробовал и первое, и второе, и третье! Пройдись со мной в Дамли-Хауз, если не возражаешь, и взгляни сам на эти чертовы приборы. Может, у тебя возникнут какие-нибудь
Made with FlippingBook - professional solution for displaying marketing and sales documents online